Мемуары Амира Темура – часть 2: Расцвет завоевателя и государственного деятеля
В юности я слышал от своего отца Амира Тарагая историю о сне, который он видел; однажды, рассказывал отец, я увидел во сне, как красивый юноша, похожий на араба, подошел ко мне и протянул мне меч; я взял его в руку и взмахнул им в воздухе; весь мир озарился блеском стального лезвия. Я попросил Амира Кулала объяснить мне этот сон. Амир Кулал сказал мне, что сон имел пророческое значение, что Аллах пошлет мне сына, который завоюет весь мир, обратит всех в ислам и освободит землю от тьмы невежества и заблуждений. Эта мечта сбылась:
Аллах дал мне тебя, мой сын. Когда ты появился на свет, я сразу же отвел тебя к шейху Шамсуддину. Когда я пришел, шейх читал Коран и сделал паузу на следующих словах: “Разве вы уже не боитесь, что Тот, кто на небесах, может приказать земле поглотить вас, когда она уже колышется?”. Поскольку слово Темур встречается в этом стихе Корана, мы дали тебе имя Темур.
Выслушав рассказ отца об обстоятельствах, при которых мне дали мое имя, и узнав, что мое имя заимствовано из Корана, я поблагодарил Аллаха и прочитал в Коране главу “Табарак”.
Однажды мне приснилось, что я закидываю в большую реку сеть, которая охватывает всю реку, и одновременно вытаскиваю с ее помощью всех рыб и животных, которые живут в воде. Этот сон также был объяснен мне толкователями как предзнаменование великой и славной империи, настолько славной, что все народы вселенной будут мне подчинены.
По совету святого шейха Камаля я отправился к святому саййиду Куляля; саййид приветствовал меня и поздравил с восшествием на престол, который мне суждено унаследовать для своего потомства. Услышав эти слова досточтимого Сайида Куляля, я очень обрадовался и начал принимать меры, чтобы овладеть всем миром. Я преуспел во всем, что задумал, и в каждом начинании я достиг своей цели.
Ильяс, сын Туглука Тимурхана, пересек каменный мост с тридцатью тысячами всадников и разбил царский шатер. Сейчас у меня всего шесть тысяч всадников, и, видя значительный перевес сил на стороне противника, они впали в уныние. К счастью для нас, как раз в это время прибыл отряд сайидов из Хорасана, живших в Термезе, и поспешил присоединиться к моему войску. Прибывшие хорасанцы сумели ободрить и укрепить моих солдат, и они потеряли страх перед более сильным врагом. Я сражался с Илиасом и сумел победить его. Еще до битвы, когда мы расположились в пределах видимости армии Ильяса и приготовили пушки, наступило время молитвы, и я тоже начал молиться. Когда я поклонился, я услышал голос, говорящий мне: “Темур, победа дана тебе”. Я оглянулся, но рядом со мной никого не было. Я понял, что слышу голос из мира тайн, и вознес благодарственную молитву Аллаху.
Я предпринял поход в Персию. Совершенно неожиданно на меня напал Шах Мансур с пятью тысячами всадников. Для борьбы с врагом я приказал как можно скорее собрать солдат, вооруженных пиками, но, к моему великому сожалению, таких солдат не оказалось.
Совершенно неожиданно помощь пришла ко мне с той стороны, с которой я никак не мог ожидать: С одной стороны подъехал всадник, похожий на араба и вооруженный пикой, и крикнул: “О Аллах! Отдай победу Темуру”. Когда Шах Мансур услышал этот крик незнакомца, он так испугался, что упал с коня без чувств. Шах Рукх поднял его на лошадь и увез. Всадник, так быстро пришедший мне на помощь, исчез, и я овладел столицей Персии. Я потребовал от Амира Хусайна сдачи крепостей Шадман, Балх и Бадакшан. В это время шейх Зайнуддин Абубекр прислал мне письмо, в котором сообщал, что ключи от Хорасана переданы мне. Получив эту радостную весть, я больше не сомневался в успехе задуманного мною дела. Когда святой Хызр появился в Самарканде, мне было суждено увидеть его чудеса; в то же время он сказал мне несколько неприятных слов, которые глубоко опечалили меня.
Когда я покидал Самарканд, мне было очень стыдно, потому что я думал, что своими словами разгневал святого Хызра. Когда пришла эта новость, я успокоился и понял, что такого святого не может оплакивать смертный.
Затем я разрушил святилища, где туземцы поклонялись своим идолам, и распространил в стране магометанскую веру. Самое большое из святилищ принадлежало Тугул-богадуру. Когда я думал разрушить его, ко мне пришли жрецы (брамины), предложили мне много золота и умоляли пощадить святыню. Я не стал слушать их мольбы и приказал прогнать их. В святилище среди прочих идолов стояла статуя человека; когда я уже собирался отдать приказ о ее сносе, один из священников попросил меня сохранить эту статую святого чудотворца, высоко почитаемого в их вере. По его словам, этот чудотворец был настолько силен, что за одну ночь мог совершить половой акт с 1600 женщинами. Я ответил священнику, что дьявол еще сильнее, чем их чудотворец, и что за одну ночь он может вступить в половую связь с таким количеством женщин, с каким захочет.
Я начинал каждое начинание, уповая на Аллаха, не спрашивая, подходит ли время для работы, которую я хочу сделать. Однако прорицатели обнаружили, что что бы я ни делал, я делал это в точное время, которое соответствовало событию согласно расположению звезд.
Я заранее знал исход каждого трудного начинания, за которое брался; я знал, что придет ко мне во сне. Когда Туглук Тимур впервые приехал в Маварауннахр, я увидел во сне мохнатую птицу (ястреба), которая подлетела ко мне и села мне на руку. В то время пришло много коров, и я доил их. Этот сон, как мне сказали, означает мою удачу; птица на моей руке означает силу, а много коров – много благ для меня. И действительно, моя мечта сбылась: я присоединился к “Туглук Тимур”, и это принесло мне огромную пользу.
Амир Хусайн, внук Амира Казагана из Кабула, приехал, чтобы вернуть землю своего отца. Я много помогал ему, но он решил убить меня, хотя я был женат на его сестре. Чтобы примирить его с собой, я назначил его губернатором Балха, но это не только не повлияло на него так, как я ожидал, но, наоборот, он почувствовал усиление, остался моим врагом и намеревался вести против меня войну. Я тоже сделал необходимые приготовления к войне с Амиром Хусайном.
Когда я готовился к войне, мне приснилось, что Амир Хусайн предложил мне меч на серебряном блюде, лезвие которого было полностью покрыто мухами. Этот сон был истолкован как обещание помощи имама Хусайна, потомка Пророка, в моем начинании. Согласно смыслу сна, власть имама Хусайна должна была перейти ко мне, и я сам должен был убить его. Все это сбылось, и я поблагодарил потомка Пророка, который помог мне, отправившись на могилу имама Рузи.
Однажды я бежал из Самарканда и во сне увидел себя плачущим; на моем плече появился черный ворон, а со всех сторон – рой мух. Я отогнал мух и проснулся в плохом настроении. В это время Тугул-богадур напал на меня с тысячей всадников. Я понял, что мой плач во сне и черный ворон означали страдания, которые меня ожидают, а множество мух – Тугул-богадура, которого я должен был победить. И действительно, вскоре я сразился с Тугул-богадуром и одержал над ним полную победу.
Когда я отправился в Балх, мне приснилось, что мне принесли несколько бутылок вина, которые я разбил, ударив одну из бутылок об другие. Я увидел, что мой меч испорчен, и подумал, что это плохое предзнаменование. Шах Мансур напал на меня с пятью тысячами всадников. Я победил его, его войско рассеялось и скрылось в земле Кипчак.
Однажды Тохтамыш-хан, забывший все добрые услуги, которые я оказывал ему в разное время, пришел с несметным войском и вознамерился вступить со мной в войну. Надеясь убедить его, я написал ему письмо, в котором советовал не платить мне ничего плохого за то добро, которое я ему сделал, иначе он будет жестоко наказан за неблагодарность. В это время мне приснилось, что луч солнца с востока упал на мою голову, но он как будто погас и исчез. Сонники объяснили мне, что мой сон означает приход хана Тохтамыша и его полное поражение в битве против меня.
Когда я направился в сторону Ирака, я увидел во сне, что там находится группа львов и скорпионов. Через день эмиры пришли ко мне с заявлением о покорности, и я вступил во владение землей.
Когда я собирался в поход на Индостан, я увидел себя во сне в великолепном саду, полном деревьев, усыпанных плодами. Птицы строили множество гнезд в ветвях деревьев. Я взял рогатку и разорил эти гнезда. По мнению толкователей, сон предсказывал, что мой поход в Индостан будет весьма успешным, что и сбылось наяву: Я завоевал Индостан и опустошил многие города.
Когда я отправился на поиски Сирии, силы Сирии, Египта и Турции объединились против меня. Противостоять тройственному союзу казалось сложным. Я прочитал Салават и лег спать. Именно тогда я увидел себя поднимающимся на высокую гору. Свинцовые тучи нависли над моей головой, и меня окутала пелена тумана. Вскоре, однако, тучи разошлись сильным ливнем, и туман рассеялся после дождя. Этот сон, по мнению толкователей, предвещал полную победу над моими врагами, собравшимися против меня. “Гора, сказали мне, – это столица Сирии, цель твоего похода; облака и туман – войска твоих врагов, а дождь – твоя армия. Как дождь, который ты видел, рассеял тучи и туман, так и твоя армия обрушится на вражеские полчища и рассеет их, сказали мне. Эта мечта была исполнена.
Однажды, когда у меня было всего сто тысяч человек, на меня напал царь Рума – Кайсар с армией в четыреста тысяч человек. Я совершил заступничество за семью Пророка, прочитал Салават и лег спать. Мне приснилось, что я нахожусь в пустыне, вокруг меня много людей, а вдалеке горит свет. Я бросился в направлении яркого пятна, которое я мог видеть. Я заметил три кучи пепла на дороге и поехал дальше. По дороге я догнал пять человек, которые шли в стороне от нас. Внезапно поднялась сильная буря, и один из мужчин, шедших по дороге, объяснил, что буря указывает на то, что Пророк в это время с большим трудом поднимается на небо. Я поднялся и имел честь поприветствовать Пророка. У одного из мужчин, которых мы встретили, в руках был батик. Пророк приказал мне сигналом руки взять батик, и я взял его из рук человека, которого видел. Я проснулся и обрадовался, что видел Пророка во сне и удостоился от него такого внимания. В тот же день рано утром я сразился с Кайсаром, захватил белое знамя, победил его на волосок и отогнал его войско. Во время боя я очень устал и чувствовал себя плохо. Когда я думал о смерти, меня очень беспокоило, что станет с моим королевством после моей смерти и кого из моих потомков я должен назначить своим преемником в случае моей смерти. Пророк был рад успокоить меня: Он открыл мне, что 70 поколений моих потомков будут править.
В это время мне приснилось, что я нахожусь под деревом, которое раскинуло надо мной свои ветви и защитило меня от солнечных лучей. Среди ветвей жужжали птицы и насекомые, все они питались плодами дерева, в тени которого я отдыхал. Я сам попробовал плоды: одни были сладкие, другие кислые. Во сне я услышал голос, который сказал, что дерево, которое я видел, представляет моих потомков. Когда я проснулась, сонники объяснили мой сон следующим образом: Дерево, сказали они, – это ты; ветви и листья – твои потомки; плоды – твоя сила и богатство; а животные, питающиеся плодами дерева, – народы, которые подчиняются тебе и пользуются твоими щедрыми дарами.
Пока я занимался своими делами, однажды я увидел во сне, что меня окружают различные ужасные призраки, свиньи, уродливые мужчины и женщины, дикие животные и птицы. Я проснулся в ужасе и поспешил написать письмо своему духовнику, наставнику и покровителю, шейху Зайнуддину, об этом сне. Вскоре я получил от него ответ.
“Страшилки, которые вы видели во сне, – это плохие поступки, которые вы совершили, поэтому вы должны раскаяться”, – написал он. Я искренне раскаялся в своих проступках и увидел сон, который сильно отличался от того страшного сна, который я видел раньше. На этот раз я увидел себя отдыхающим в великолепном саду, украшенном всевозможными цветами и усаженном фруктовыми деревьями. Посреди сада текли великие реки, а тихие звуки музыки ласкали мой слух. Я снова написал шейху письмо о приснившемся мне сне, и он ответил, что мне приснился хороший сон, что означает, что мое покаяние принято Аллахом и я прощен за все плохое, что совершил. “Пророк сказал, – пишет шейх, – что к каждому человеку прикреплен злой гений, который следит за его поступками. Своим покаянием ты победил свой злой гений, и каждый мусульманин обязан уменьшить влияние своего злого гения покаянием и добрыми делами с помощью Аллаха”.
Когда я был в походе из Самарканда в Китай, я видел во сне, как я упал с ветвей большого дерева на землю; на голове у меня была чашка с водой, которая упала и пролилась одновременно. Именно тогда мой отец, Амир Тарагай, взял коня из моих рук и вывел меня в сад. Мой отец оставил меня в саду и исчез. Сонники дали мне объяснение сна, но я не поверил им, а положился на Провидение.
В это же время мне приснился еще один сон: как будто я заблудился в пустыне, где были дикие животные. Пройдя через степь, я пришел в сад, где нашел много фруктов и музыкальных инструментов. В саду стоял огромный трон. Рядом с троном стояла высокая башня, на которой сидели какие-то люди. Перед каждым из них лежала книга, и они что-то писали в ней пером. Я спросил их, что они записывают, и мне ответили, что это их долг – записать то, что должно произойти с каждым в жизни. Любопытствуя, я стал спрашивать, кто записал обстоятельства моей будущей жизни, но в этот момент я проснулся, потому что меня беспокоил увиденный сон.
Когда я вступил во владение Персией, жители провинции Шираз с помощью шаха Мансура убили назначенного мною наместника. За это я приказал избить всех жителей Шираза. Саййид Джамиль-уль-Кадир пришел ко мне и попросил помиловать жителей Шираза, но я не внял заступничеству Саййида. На следующую ночь я увидел во сне Пророка, который сурово сказал мне: “Темур, ты не уважил просьбу моего потомка и не помиловал жителей Шираза; разве ты сам не нуждаешься в моем заступничестве?”. Я проснулся, полный страха. Я сразу же отправился к Сайиду Джамиль-уль-Кадиру и попросил у него прощения за то, что не выполнил его просьбу. Я не только помиловал Шираз, но и наградил народ и подарил Ходже Махмуду землю Мегриян. Я понял, что нужно безоговорочно следовать тому, что говорят саййиды, нужно оказывать всяческое почтение потомкам Пророка. Любовь к потомкам Пророка усилилась в моем сердце. О том, что со мной произошло, и о сне, который я видел, я написал шейху Зайнуддину, который вскоре прислал мне следующий ответ: “Дай Аллах тебе все, что ты попросишь у него. Передайте своим потомкам, что прощение Пророка важно для всех людей. Любовь и почитание потомков Пророка – залог спасения в этом и следующем мире. Каждый раз, когда вы пять раз встаете на молитву, благословляйте их, чтобы намаз был угоден Аллаху. Если вы будете делать все это, то можете надеяться на вознаграждение в будущей жизни. Уделяйте как можно больше внимания потомкам Пророка”.
Однажды отец сказал мне: “Слушай и запоминай наставления, которые я тебе сейчас дам.
1. Чти и помни своих предков, помни, что ты, Темур, сын Тарагая, Тарагай – сын Амира Баргула, Баргул – сын Амира Илингиза, Илингиз – сын Богадура, Богадур сын Анджал-нуяна, Анджал-нуян сын Суюичи, Суюнчи сын Ирдамчи-Барласа, Ирдамчи-Барлас сын Качули-Богадура, Качули-Богадур сын Тумен-хана, который был родственником сына Яфи. Из наших дедов Караджар Нуян был первым, кто познал Аллаха, размышляя о мире, вместе со своими подданными, которых разум убедил в истинности ислама. Признав Единого Аллаха царем, он признал Пророка Аллаха визирем, а затем праведных халифов.
(2) Я завещаю тебе, Темур, чтобы ты всегда и во всем следовал примеру своих отцов и дедов, согласно Шариату, почитал и уважал потомков Пророка и был милосердным и добрым к людям.
3. помните, что все мы – рабы Аллаха, попавшие в жизни по воле судьбы под этот голубой свод; поэтому довольствуйтесь тем, что дает вам Аллах, будьте благодарны Ему за всю Его милость к вам. Произносите имя Аллаха, признавайте Его единство, будьте послушны повелениям Аллаха и не делайте того, что запрещено.
4. не нарушайте родственных связей и не причиняйте никому вреда. Щедро награждайте подарками тех, кто служит вам, и развивайте в своем характере беспристрастность. Относитесь ко всем живым существам снисходительно. Услышав мудрый совет отца, я твердо решил воплотить его в своей жизни.
Когда мне было 17 лет, мой отец ушел в частную жизнь. Я собрал весь его скот и имущество, отдельно поставил в стойло сотню баранов и отделил самцов от самок, чтобы поместить их в приплод. На каждую дюжину рабов, принадлежавших моему отцу, я назначил одного старейшиной.
Я отправился к святому Амиру Кулалу. Когда я пришел к нему, я сел с почтенными людьми, которых нашел там. Амир Кулал сразу же обратил на меня внимание и сказал присутствующим, что, хотя я выгляжу бедным человеком низкого ранга, на самом деле я важный человек. Амир склонил голову и некоторое время молчал. Перед ним лежали тортильи и халва. Когда амир поднял голову, он протянул мне семь лепешек и кусок халвы и сказал: “Съешь эти семь хлебов, и ты станешь правителем семи частей света, ты будешь править всем миром”). Я был поражен, и все присутствующие были поражены. Я послал семь хлебов, которые получил, своему отцу, но отец вернул их мне, сказав при этом, что Амир Кулал – святой и что то, что он мне предсказал, должно сбыться. Я спрятал хлебы. И это было началом благословения Аллаха на меня.
Однажды мой отец, амир Тарагай, пришел к амиру Кулалу и сказал ему: “Я поздравляю тебя с тем, что Аллах послал тебе сына, подобного твоему Темуру. Он передал отцу немного пшеницы и кишмиша и велел ему сосчитать зерна и ягоды. В итоге их было всего 370. “По этому числу ты можешь определить число своих потомков”, – сказал Амир Кулал своему отцу. Я спрятал зерна, которые Амир Кулал дал моему отцу. Мое богатство росло и росло. Я рассказал матери, что со мной произошло. После того, как моя мама помолилась, она в свою очередь пошла к Амиру Кулялу. Он сказал ей: “Женщина! Твой сын будет царем мира, и его 370 потомков будут могущественными, и его 70 потомков будут править. В его потомстве могут быть еще цари, но только если он будет следовать шариату Пророка и не нарушит его чистый дух”. Мама рассказала мне все, что слышала об Амире Кулале, и я принял твердое решение следовать шариату во всех своих действиях.
Мне было 18 лет, я вырос, окреп и увлекся охотой. Однажды я охотился на козла верхом на лошади. По пути я наткнулся на ущелье шириной в 5 арок и глубиной в 4 арки. Я не смог обуздать свою лошадь, и она со всей силы прыгнула в ущелье, но достигла противоположного берега только передними ногами, а задние повисли над пропастью. Я быстро взобрался на насыпь, а лошадь плюхнулась в овраг. Мои спутники возблагодарили Аллаха за спасение моей жизни, и никто из моих спутников не смог перебраться через разделявший нас овраг, поэтому мне пришлось идти пешком к берегу, где я оставил свою свиту, и там я сел на своего коня. Мы продолжили путь, но вскоре пошел сильный дождь, который превратился в снежинки, и поднялась буря с метелью.
Мы потеряли всякую надежду благополучно добраться до места назначения и приготовились к смерти. Но вскоре мы заметили вдалеке какие-то черные объекты. Мои спутники приняли их за холмы, но я быстрым галопом преодолел восемь верст, отделявших нас от объектов на горизонте. Подойдя ближе, я увидел свет и в темноте – юрту, сплетенную из камыша, в которую я поспешил укрыться от снега. Позже, когда я стал хозяином, я поблагодарил его за гостеприимство, которое он оказал мне, освободив хозяина юрты и его семью от уплаты налогов, и вознаградил его за услугу, которую он оказал мне в критический момент. Когда мне исполнилось 19 лет, я заболел. Меня лечили всевозможными средствами, но ни одно лекарство не помогало; семь дней я не ел и не пил, лежал в жару. В то время я узнал от других людей о ране, которая открылась на моей руке между пальцами. Придворные плакали, опасаясь несчастного исхода болезни, и я сам плакал, но вскоре поел и выздоровел.
Однажды, когда я был занят чтением главы Корана в комнате моего отца, Табарак, длинноволосый саййид, появился передо мной и предсказал, что я стану великим царем. Я без колебаний рассказал отцу о том, что видел. Мой отец обратился к прорицателям, чтобы узнать, какая судьба ждет меня, и они предсказали, что я стану могущественным королем, какого нет в мире. Я радовался, что меня ждет большое будущее, и щедро раздавал милостыню больным.
Когда мне было 20 лет, я любил ездить верхом, разделил своих одноклассников на две группы и часто устраивал показательные бои между ними.
Мне исполнился 21 год, я стал взрослым и почувствовал себя зрелым мужчиной. В тот год, который был кратен семи, мой отец Амир Тарагай и его подданные собрали богатый урожай всех сельскохозяйственных культур, а также родилось много скота. На каждую дюжину рабов я назначал старейшину, на каждые 20 лошадей я запрягал их в их собственные конюшни, а на каждые 10 конюшен я назначал собственного раба для присмотра за каждой дюжиной верблюдов, на каждую тысячу баранов я также назначал собственного раба. Я доверил управление всем своим имуществом надежному рабу. После всего этого я сам сильно заболел. Один врач в Самарканде посоветовал мне пить сок граната. Выпив этот сок, я потерял рассудок. Мои родственники были очень опечалены моей опасной болезнью и плакали. Туркестанский врач вылечил меня, пустив мне кровь. Я отдал много лошадей и баранов в качестве милостыни и обещал пожертвовать 100 верблюдов для души Пророка, а также много верблюдов для душ праведных халифов; благодаря молитве и милости Аллаха я полностью выздоровел.
В том году султан Кран, сын Саура, причинил много страданий и жестокости в Чагатайском улусе. Бедные и богатые молились, чтобы он умер как можно скорее. Я хотел наказать Крана и начал собирать армию для этой цели. Хотя я делал добро многим, я нашел так мало помощников в деле войны, что мне пришлось ждать подходящей возможности. Амнр Казган, вождь чагатайских амиров, сражался с Краном в долине Зенги. К всеобщему удивлению, праведник был побежден жестоким, и в результате Кран нанес больший ущерб. К лишениям, перенесенным людьми, вскоре добавилось еще одно бедствие: наступили сильные холода, и все необходимое для жизни стало слишком дорогим. Наконец, Амир Казган собрал большое войско, сверг жестокого Крана, взял его в плен и наградил тех, кто причинил ему зло.
Я хотел стать единственным правителем Мавара’уннахра, но поскольку Амр Казган был милосердным и справедливым правителем своего народа, я воспротивился.
Когда мне исполнилось 22 года, я решил вступить в союз с Барласом. Я собрал совет из 40 молодых людей, которые ходили со мной в школу, и представил им свое намерение собрать армию на горе Арафат. В это время умерла моя мать, и я провел поминальную службу. Вскоре отец обручил меня с дочерью Амира Чагуй-Барласа.
Однажды, находясь в командировке, я пришел туда, где в совете заседал Амир Казган. Мой отец тоже был там. Когда я пришел в Совет, я говорил с самим Амиром Казганом, и он не только принял меня любезно и выслушал, но даже отдал мне в жены свою внучку. Я был очень рад получить эту награду. Я получил от Амира Казгана много имущества и скота. Он не был особенно могущественным правителем, и мне было бы легко захватить его царство, но я не хотел платить злом за добро, сделанное мне. В том году мне исполнилось двадцать три года. Однажды, во время охоты, я попал под страшный ливень и сбился с пути. Вдали виднелась гора, и я торопливо проскакал через пространство, отделявшее меня от нее. На склонах большой горы стояли тростниковые юрты, и в одной из них я укрылся от холода. Хозяева юрты были очень гостеприимны ко мне. Я рассказал им обстоятельства своей предыдущей жизни, и они попросили меня повторить благословения Пророка, поскольку их достаточно для любой цели. С помощью Аллаха мне удалось договориться о встрече во второй раз. Они сказали мне: “За занавесом будущего для тебя, Амир, приготовлена помощь; семья Пророка – для тебя; его заместитель станет твоим помощником и спутником, но кто этот заместитель, ты не узнаешь, пока не умрешь”. Эти слова уничтожили во мне всякое волнение и беспокойство; я ободрился, отказался от своего тайного намерения идти в Хорасан и отправился в Герат. Когда я уезжал, я получил письмо от Амира Хусайна: “Вожди моего войска согласились убить меня и возвести на престол Амира Бакира; я надеюсь, что ты скоро приедешь; возможно, я смогу присоединиться к тебе и отправиться к Амиру Казгану, чтобы удостоиться его чести.
Без лишних слов я отправился с войском и тем же вечером выехал в Герат. Амир Хусайн вышел из города, сделал как бы намерение вступить со мной в бой, я опасался его коварства и, полагаясь на Аллаха, приготовился к бою; тогда он пришел ко мне с большой толпой всякого состояния, и между нами произошла встреча на коне. Затем мы вместе отправились к амиру Казгану, который, узнав о нашем отъезде, послал к нам своего сына Абдуллу. Я послал Амира Хусайна вперед к Амиру Казгану с большими подарками. Амир Казган нежно обнял Хусайна и сказал ему: “Пусть твое лицо станет белым”, и пригласил Хусайна остаться в его шатре. Через несколько мгновений подданные Амира Хусайна возмутились и захотели разграбить его казну. У Ḥусайна не было достаточно богатств, чтобы одарить мятежников и тем самым успокоить волнения. Когда мятежники увидели, что нет никакой надежды получить деньги от Хусайна, они задумали убить его. К счастью, Хусайн вовремя узнал о преступных намерениях своих подданных и пришел ко мне за помощью. Я принял все меры, чтобы предотвратить опасность и спасти Амира Хусайна от смерти.
Однажды мы с Амиром Хусайном отправились на охоту. Во время охоты к нам присоединились Амир Казган и десять всадников из его свиты. Казган был очень внимателен, он очаровал нас своим лечением, и мы стали друзьями. Амир Хусайн остановился на берегу реки, но Амир Казган попросил его отправиться в место под названием Армуган, и здесь он все прекрасно устроил.
Амир Казган остался там, а мы с Амиром Хусайном попрощались с Казганом и двинулись дальше через бездорожную степь. После долгого пути мы достигли берега реки Мургаб. Здесь мы получили неприятные известия из Герата. Оттуда мы получили известие, что Амир Бакир, воспользовавшись нашим отсутствием, сумел подчинить себе население Герата и полностью захватить власть. Столкнувшись с этой новостью, Амир Хусайн попросил моего совета, что делать в этих трудных обстоятельствах. Я сообщил ему, что, по моему мнению, было бы хорошо решительно атаковать Герат; если мы преуспеем, то добьемся своего, а если потерпим неудачу, то в любом случае наше мужество будет оценено по достоинству. Амир Хусайн согласился последовать моему совету. Я начала гадать; гадание только укрепило нашу решимость; наше предприятие обещало быть успешным. Амир Хусайн обещал разделить со мной владения Хорасана, если мы добьемся успеха. Затем, с 300 моими храбрыми всадниками, я отправился с ним в Хорасан. Когда мы прибыли в Герат, городские ворота не были заперты. Это странное обстоятельство сильно обеспокоило Амира Хусайна: Из того, что ворота были не заперты, он сделал вывод, что враг не должен бояться нас, если не считает нужным запирать ворота при приближении наших войск. Я начал успокаивать Амира Хусайна, затем ударил коня плетью и поскакал в сторону города, увлекая за собой войско. Амир Хусайн и его армия поскакали в центр города, а я остался у ворот, чтобы защитить тех, кто вошел в город, в случае внезапного нападения извне. Тем временем Хусайн отправился в лагерь Бакира, захватил его во сне и овладел троном. Меня тоже пригласил Амир Хусайн через посланника войти в город. В это время войска Бакира, узнав, какая участь постигла их амира, хотели напасть на армию амира Хусайна, но прибытие моей армии заставило их отказаться от своего намерения, и они выразили свою безоговорочную покорность амиру Хусайну.
Хотя Хусайн и достиг своей цели с моей помощью, он и не думал выполнять данное им ранее обещание. Возмущенный такой неблагодарностью Амира Хусайна, я решил наказать его и изгнать силой, чтобы самому взойти на трон. Это намерение не встретило одобрения моих войск, и я был вынужден отказаться от этого плана. Здесь я понял, что верный товарищ ценнее тысячи неверных. Я расстался с Амиром Хусайном и отправился к Амиру Казгану. Когда я приехал, Амир Казган был очень доволен мной. В то время подданные Амира Казгана были настроены против него. Когда я узнал, что восстание возглавляет некий Данышманча-углан, я рассказал об этом Казгану и посоветовал ему разослать письма и подарки всем сторонам от имени Данышманча-углана, а затем наградить тех, кто покорится, и сурово наказать мятежников.
Мне было 24 года, я начал изучать военное искусство и хотел захватить власть.
В то время люди, которые составили заговор против Амира Казгана, подружились со мной; они хотели убить Казгана при удобном случае и предложили мне присоединиться к ним, пойти в Урду с Данышманча Угланом и захватить трон. Я сразу же согласился с ними и тем временем поспешил предупредить амира Казгана о грозящей ему опасности. Когда повстанцы узнали об этом, они также поспешили отправить Амиру Казгану письмо, в котором искренне раскаивались в том, что искали его жизнь. Амир Казган с благодарностью принял объяснение злоумышленников и доверился мне.
Однажды вечером Амир Казган пригласил меня к себе домой. Когда я пришел к Амиру, то застал всех злоумышленников с ним; все они носили кудри под верхней одеждой. Я заметил это и сразу же сообщил об этом Амру. Когда я сообщил ему, что он действительно собрал заговорщиков, Амир Казган приказал всем присутствующим удалиться под предлогом болезни и попросил у меня совета, что им делать. Я посоветовал раздать подарки всем недовольным, Амир выполнил мое предложение и раздал много подарков.
Когда люди стали делить между собой подарки амира, возникла ссора, и все соглашения были расторгнуты. Амир был так доволен мной, что подарил мне город Ширганат в качестве подарка за те услуги, которые я ему оказал.
В то время мне было 25 лет. Амир Казган, который хотел взять Хорезм, считал это дело чрезвычайно трудным и поэтому хотел поручить его мне. Я понял, что для меня было бы лучше сначала послать на борьбу с врагом кого-то другого, а потом уже окончательно завоевать Хорезм. Самым близким к Амиру Казгану человеком в то время был Амир Хисрау-Баянкули. Я говорил с ним и внушил ему, что он должен убедить Амира Казгана, что завоевание Хорезма не является трудной задачей, и что поэтому было бы хорошо, если бы Амир оставил это дело своему сыну Абдулле, который мог бы вести завоевание к славе, чего он не сделал бы, если бы я был во главе, ибо тогда завоевание Хорезма было бы моим.
Хисрау-Баянкули доложил амиру Казгана, что я произвел на него впечатление, и амир согласился отправить Абдуллу в Хорезм с войском. Тем временем жители Хорезма закрепились в городе, вышли из него под защиту укреплений и одержали верх в сражении против армии Абдуллы, не позволив ему войти в крепость. Абдулла сообщил отцу о своем поражении, а Амир Казган сказал, что он счел необходимым, чтобы я сам отправился на захват Хорезма, и приказал мне выполнить эту задачу немедленно. Когда я достиг места назначения, я с большим войском отправился в Хваразм, и Абдулла был в ужасе от моего несчастья. При моем приближении жители Хваразма быстро отступили и скрылись за стенами города. Я сразу же написал всем влиятельным людям города письма с подарками и тайно попросил, чтобы люди добровольно отдали мне город. Мое желание было исполнено, и я взял Хорезм без боя. Когда я вернулся с Абдуллой к Амир Казгану, я был удостоен его благодарности, и в награду за успешное выполнение порученного мне дела я был назначен правителем Хорезма. Мне было 26 лет. Однажды мы отправились на охоту с Амиром Казганом в Камарский район. Охота была очень удачной, поэтому мы остались на ночь в этом районе. У Туглука Тимура, зятя Амира Казгана, был план убить своего тестя и занять трон. Он сговорился со злыми людьми, и в ту ночь, когда мы остановились в Камаре, он пришел с семью мужчинами, вооруженными саблями, чтобы убить Казгана. В то время рядом с ним не было других людей, кроме трапперов. Я сел на коня и бросился на незваных гостей, а Амир, воспользовавшись темнотой, спрятался за большим камнем. Услышав шум, собрались другие охотники, и Туглук Тимур, опасаясь возмездия за убийство Амира Казгана, бежал в горы Мавара’уннахра.
В благодарность за свои услуги Амир Казган подарил мне крепость Шадман. После того как я овладел Хорезмом и Шадманом, я обложил их многими налогами и одарил своих воинов щедрыми подарками. Хотя я сделал много хорошего для своего народа, мое желание быть независимым правителем все же не встретило их сочувствия. В это время какие-то хитрые женщины сообщили Амиру Казгану, что жена Туглука Тимура, дочь Амира Казгана, потеряла рассудок, когда ее муж сбежал. Лмир-казган, попавшийся на эту хитроумную уловку, простил Туглук-Тимура и послал ему письмо с приглашением вернуться. Я сообщил Амиру Казгану, что, по моему мнению, женщинам нельзя доверять, и они должны делать то, что велит шариат. Пророк сказал, что советоваться с женщиной следует только для того, чтобы делать прямо противоположное тому, что советует женщина. Амир Казган согласился со мной, и я отправился к Туглук Тимуру, решив отомстить за него.
Мне было 27 лет. Однажды Амир позвонил мне и сказал, что он несчастлив со своей женой и поэтому хочет развестись с ней. Но через несколько дней мышление Амира полностью изменилось: он передумал разводиться с женой, стал хорошо к ней относиться, позвал к себе Туглук Тимура и простил ему долг. В то же время Амир передал Мухаммад-ходже Андижан, которым правил его сын Абдулла, вызвав тем самым недовольство Хысрау-Баянкули, который подружился с Туглук-Тимуром. Хисрау-Баянкули был тестем Абдуллы и надеялся на большое влияние и уважение от вступления Абдуллы на престол. Когда он увидел, что его мечты не исполняются, он и Туглук Тимур решили избавиться от Амира Казгана силой. Я сообщил об этом Казгану, которому я был предан как сын, и амир написал завещание в мою пользу, чтобы после его смерти я стал султаном провинции Туран.
Однажды Амир Казган отправился на охоту за реку Джайхун с несколькими мужчинами без оружия. Туглук Тимур и Баян-Кули сочли эту возможность очень благоприятной для осуществления своих преступных планов и, забыв о благосклонности доброго эмира, убили его, несмотря на родство, и запятнали его невинной кровью землю, на которой охотились. Услышав о злодеянии, я сильно опечалился, быстро отправился на место, взял тело убитого амира Казгана и похоронил его на берегу реки Джайхун. После смерти Казгана Туглук Тимур и Баян-Кули возвели на престол Абдуллу Валихана, которому Амир Казгана при жизни передал письмо хана; они сначала признали его, а затем коварно убили в окрестностях Самарканда. Абдуллах отличался скупостью, а Туглук-Тимур и Баян-Кули были очень жадными, поэтому они остались недовольны назначенным ими амиром. Вскоре они свергли Абдуллу и посадили на трон вместо него Тимур-шаха Углана, сына Ясура Тимурхана.
Они собрали большое количество войск, чтобы уничтожить Абдуллу. Им удалось разбить армию Абдуллы и вынудить его искать спасения в бегстве через реку Джайхун, где он и умер. В то время мне было 28 лет.
Я был благодарен покойному амиру Казгану, которого почитал как родного отца, и поэтому считал своим священным долгом почтить Баян-Кули и Туглук-Тимура за его смерть.
Собрав войско, я отправился в Самарканд. По дороге я встретил Баян-Салдура, который присоединился ко мне вместе с потерянным имуществом, находящимся при нем. Мы достигли границы Шаша. Мне также удалось уговорить Амира Барласа присоединиться ко мне. А Хаджи Барлас был сыном Барлу, внуком Тамуллы, правнуком Сулкана, праправнуком Караджар-Нуяна. Все трое отправились в сторону Самарканда. В то время в Мавара’уннахре правил Тамур-шах, который своим возвышением был обязан Туглук-Тимуру и поддерживавшему его Баян-Кули. После кровопролитной битвы нам удалось изгнать Тимур-шаха из Самарканда и взять Мавара’уннахр. Мы втроем – я, Тимур, амир Хаджи-Барлас и Баян-Салдур – заключили союз и мирно взяли Самарканд, пока Баян-Салдур, напившись вина, не умер. Когда Баян-Салдур умер, его права на власть в нашем Тройственном союзе перешли по наследству к его сыну, но амир Хаджи Барлас задумал тайно избавиться от этого союзника и начал принимать соответствующие меры. Я неоднократно делал ему наставления, но это не оказывало на него никакого влияния, и он продолжал свои интриги. Такие действия Амира Хаджи Барласа привели к волнениям и раздорам среди народа. В то время мне было 28 лет. Год был дорогой для всех поставок; войску и народу стало невыносимо трудно жить, а жители Мавара’уннахра пришли в отчаяние; они все вместе прислали мне заявление, что все население решило покинуть Туранскую область и не возвращаться, пока в Туране не придет к власти справедливое правительство. Это решение народа глубоко потрясло меня; я хотел стать государем. Однако сделать что-либо в этом направлении было очень сложно. В то время Ильчи-Лугай Салдур был ханом Балха, Амир Баязнд-Джалаир управлял провинцией Худжанд, Мухаммад Ходжа был правителем Шибирганата. В городах Когистана правили бадакшанские амиры, в провинции Джилан до места Хазрет Имама – хан Кай Хисрау, а амир Хызр Ясаури управлял провинцией Самарканд до Саршулы. Все эти правители были полновластными хозяевами своих территорий, как цари, поэтому отнять царство у такого количества сильных султанов было невозможно иначе, как с помощью храбрости. Видя, что открытой силой добиться успеха невозможно, я решил прибегнуть к хитрости. Каждому из губернаторов отдельно и тайно от других я писал письма, в которых предлагал каждому из них вступить со мной в союз, чтобы, объединив усилия, изгнать всех остальных губернаторов, а себе – завладеть всей страной. В тишине каждый из них согласился объединиться со мной, и мне удалось разделить их между собой. К тому времени мне было уже 29 лет.
Я написал письмо Илчи-Лугаю Салдуру с предложением отправиться туда с войском и завладеть землей, так как жители Бадакшана прислали мне жалобу на несправедливость и притеснения со стороны их хана. Я предупредил Илчи-Лугая Салдура, что если он не захочет сам взять Бадакшан, то я сам пойду и завладею Бадакшаном. Я закончил свое письмо таким предупреждением. Ильчи-Лугай Салдур вскоре двинулся к Бадакшану, а я тем временем получил известие от султанов Бадакшана, которые, узнав о грозящей им опасности, просили меня защитить их от нападения Ильчи-Лугая Салдура и обещали в награду за помощь отдать мне города Хатлан, Архат и Хазрет-Имам, отобрав эти владения у Кая Хисрау, которому они принадлежали. Я также сообщил Мухаммаду Ходже, что гр. Балх, мать всех городов, теперь был пуст, и я отправил туда своего наместника. Я предложил Мухаммаду Ходже послать наместника в Балх, чтобы мы могли вместе управлять этим городом. Мухаммад Ходжа, который хотел предупредить меня, лично отправился в Балх. Весть о движении Мухаммада Ходжи в Балх быстро достигла Ильчи Лугай Салдура. Ильчи-Лугай Салдур уже не думал о расширении своих владений за счет присоединения Бадакшана, а быстро продвигался к крепости Шадман и Балху. Но по этой причине правители Бадакшана повиновались мне.
Когда Ильчи-Лугай Салдур пришел в Балх, он не только сразу же изгнал оттуда Мухаммада Ходжу, но и начал против него войну, чтобы наказать его за намерение завладеть Балхом. Тогда Мухаммад Ходжа обратился ко мне за помощью. Я спас Шибирганатх от нашествия ильчи Лугаи Салдура, передал его Мухаммаду Ходже и благодаря этой службе приобрел в нем верного и преданного союзника. В то время мне было тридцать лет.
Амир Хусайн, внук Амира Казгана, задумал взойти на трон своего отца и отправился в Мавара’уннахр с армией и верными людьми. Он написал мне письмо, в котором просил помочь ему реализовать его план. Амир Хусайн был моим родственником, я был женат на его сестре, и из-за его родства я пробудил в нем желание взять Мавара’уннахр. Причиной моей ошибки было то, что я думал, что дружба этого злого человека была искренней; я не знал, что в его характере сочетались четыре порока: 1) зависть, 2) скупость, 3) жадность и 4) высокомерие.
Чтобы исправить свою ошибку, я сообщил Амиру Хусайну, что он должен сначала овладеть бадакшаном, который является ключом к победе.
В тот год, который был благоприятным годом (Мубарак), родился мой старший сын. В честь Пророка я назвал его Мухаммадом, а поскольку мои завоевания начались в том году, я добавил к имени Мухаммад имя Джагангир. Рождение сына принесло мне удачу: в тот год я приобрел не только много городов, но и много союзников: за исключением амира Баязида Джалаира и Хаджи Барласа, все правители были в союзе со мной. С этими двумя противниками я думал избавиться от них тайно. Тесть Хаджи Барласа задумал избавиться от него и посадить на его место своего внука. Когда Хаджи Барлас узнал о намерении своего тестя, он поспешил казнить его и спросил моего совета, не следует ли ему избавиться и от потомков казненного тестя. Я отговорил его от этого злого намерения. В том же году Амир Хусайн овладел Бадакшаном и казнил трех правителей без всякой причины. За такое неспровоцированное злодеяние он непременно получит возмездие в День Страшного Суда. Когда я взял Балх, мать городов, наследники убитых им правителей убили самого Амира Хусайна, чтобы отомстить за смерть своих отцов. Мне был 31 год. Туглук Тимур, внук Чингисхана, был ханом области Чета. Вскоре он решил взять Мавара’уннахр, пришел в район Хак, на берега Сырдарьи, недалеко от Ходжента, и собрал там большое количество войск. Туглук отправил письма мне, Хаджи Барласу и Амиру Баязиду Туглуку. Среди прочего, письмо содержало следующий не терпящий возражений приказ: “Я, Туглук Тимур Хакан (Царь царей), сын Хакана, приказываю тебе прибыть ко мне со всем народом и войском. Хаджи Барлас, получивший такой мощный приказ, был в ужасе и обратился ко мне, чтобы узнать, что ему делать.
